Артериальное давление у обезьяны

Артериальное давление у обезьяны

Тактика работы врача с приматами

Гусельников Е.В. Ассоциация врачей ветеринарной медицины БНПЦ «ЧИН» тел. 927-55-92

Ветеринарные врачи, работающие с экзотическими животными, в частности с обезьянами, могут столкнуться с проблемами, как организации терапевти-ческого процесса, так и личной безопасности по целому комплексу антропозо-онозов и зооантропонозов. У обезьян выделяют более 80 возбудителей инфек-ционных заболеваний из разных система-тических групп [4].

К антропозоонозам относятся: туберкулез, лепра (проказа), гепатиты А и В, корь, краснуху, натуральную оспу, полиомиелит, энтеровирусные инфекции, вирусный конъюнктивит, амебиоз, балан-тидиоз, трихоцефалез, микроспорию, трихофитию и другие заболевания [1].

К зооантропонозам относятся: сальмо-неллезы, лептоспироз, возвратный тиф, бешенство, псевдотуберкулез, туляремия, кампилобактериоз, листериоз, токсоплаз-моз, энцефаломиокардит, вирусные гепа-титы, оспа обезьян и др.(1). При строгом соблюдении правил отлова, транспорти-ровки и карантинирования диких обезьян практически исключается импорт инфек-ции из эпидемических очагов. Тем не менее, врач должен учитывать, что в при-роде некоторые виды обезьян являются естественными резервуарами и единст-венными источниками инфекций таких заболеваний как герпес вирус В, желтая лихорадка, лихорадка Эбола, марбурская гемморрагическая болезнь, венесуэльский энцефаломиелит, вирусные инфекции Яба и Тана и многих других болезней; кроме того — источниками возбудителей онко-генных ДНК-иРНК-содержащих вирусов (лимфотропные вирусы) (4).

Эволюционное родство и биологи-ческое сходство человека и других прима-тов, особенно высших обезьян, уникальны: по данным гибридизации ядерной ДНК, сходство человека с шимпанзе дос-тигает 90-98%, низших обезьян с челове-ком — 50-75%, аминокислотная последова-тельность и иммунологическое сходство изученных белков человека и шимпанзе превышает 99%(3). Но, оставаясь биоло-гически более близкими человеку, чем все другие ныне живущие млекопитающие, обезьяны обнаруживают существенные отличия физиологических показателей от таковых у человека. Особенностью обезь-ян является их необычная эмоциональ-ность, высокая степень ориентировочно-исследовательских рефлексов. Это в зна-чительной мере отражается на показате-лях ряда физиологических функций. На-пример, частота сердечных сокращений в состоянии покоя у них равна 80-100 уда-рам в минуту [2], а во время стрессовой ситуации увеличивается до 160-300 уда-ров в минуту. Температура тела низших обезьян зависит от времени суток, мы-шечной активности, эмоционального состояния и даже от температуры окру-жающей среды. Так, например, у шимпан-зе она составляет 37,2-37,5 С0, у низших обезьян 38-39 С0, суточные колебания достигают иногда 3 С0 [3]. Днем темпера-тура тела выше, чем ночью. При интен-сивной мышечной работе, при эмоциях она может достигать 41С0. Если в повсе-дневной жизни рН желудочного сока 1,0-2,2, то в стрессовой ситуации он может защелачиваться до 5,0-7,0. Многие физио-логические показатели могут колебаться при проведении таких процедур, как взя-тие крови, измерение температуры тела и т.д.

Примером ситуации, позволяющей оценить особенности и сложности работы ветеринарного специалиста в организации лечебного процесса, может служить исто-рия болезни обезьяны по кличке Мити.

Митя (макак, самец в возрасте 4 лет) наблюдается мною 3,5 года. За этот период проводились в основном профилактические мероприятия, если же животное заболевало, то ограничивались симптоматическим лечением в условиях содержания (достаточно просторная клетка в офисе фирмы «Плачек и Золотая рыб-ка»). Но в данном случае возникла необходимость госпитализации животного в клинику биологического научно-практического центра «ЧИН».

Обезьяна поступила на лечение с анамнезом и симптомами отравления. Первоначально необходимо было исключить инфекционные заболевания, так как для обезьян любой патологический фак-тор, влияющий на снижение иммунного статуса организма, может определить последующую инфекционную патологию. Учитывался так же, как было сказано выше, и стресс-фактор, например: осмотр врачом, нахождение в маленькой клетке. В тоже время, когда Митю забирали на выходные за город, он чувствовал себя прекрасно, но стоило его оставлять одного в помещении как он впадал в депрессию, и физиологические показатели его были ниже нормы.

При первичном осмотре было от-мечено угнетение, вялость, отказ от пищи, учащенное дыхание, систолическая аритмия, небольшая ригидность массетеров, слабый рефлекс зрачка, болезненность в области правого подреберья, сухость и бледность слизистых, судорожная готов-ность, вызванная гипоксией.

В связи с вышеперечисленными причинами вместе с коллегами по работе, принимавшими участие в лечении и диагностике (Соколова О., Бурцева М., Валее-ва С., Корнеева Т., Ситникова О., Косило-ва Н., Дроздов В. и др) мы пришли к вы-воду о необходимости проведения сле-дующих клинико-диагностических иссле-дований:

• клинический анализ крови;
• АЛТ, АСТ, креатинин, амилаза;
• серологические исследования на лептоспироз, токсоплазмоз, хламидиоз;
• общий анализ мочи и кала.

При первичном диагностировании анализы показали наличие в организме антител к Leptospira Icterohaemorrhagiae (титр 1:50), который вырос через неделю до 1:400, при дальнейших исследованиях было зарегистрировано снижение титра до 1:50, еще через две недели после курса лечения — результат был отрицательным. При исследовании на токсоплазмоз — титр составил 1:10 (повторно через пять дней -отрицательно). Дальнейшие исследования показали наличие в моче трихомонад, а в кале — эхиностому. Уровень гемоглобина в крови составлял 82 г/л, далее держался на уровне 86 г/л, хотя и опускался в период болезни до 63 г/л. Количество эритроци-тов колебалось от 4,0 до 2,7х1012, лейко-цитов — 3,9х109, далее увеличилось до 8,9х109. Количество креатинина составля-ло 111,5мкмоль/л, амилазы — 11,8мг/с. на л. АЛТ — 2,0 мкмоль и АСТ — 2,3 мкмоль, далее снизились до нормы (0,4 и 0,8 мкмоль соответственно).

Для организации терапевтического процесса необходимо было одновременно решать следующие задачи:

• специфическое противомик-робное и антитоксическое лечение;
• адекватное парентеральное питание;
• коррекция метаболических сдви-гов, выведение токсинов с применением энтеросорбентов;
• коррекция дегидратации;
• улучшение и поддержание работы сердца, нормализация микроциркуляции в органах и тканях;
• профилактика и лечение почечной и печеночной недостаточности;
• нормализация реологических свойств крови;
• поддержание иммунологиче-ского статуса;

Нарастающее обезвоживание и от-каз от еды заставило нас в первую очередь обеспечить обезьяну полноценным парен-теральным питанием, которое включает в себя насыщение организма энергией, водой, электролитами, витаминами, мик-роэлементами. Мы учитывали, что на каждые 100 мл вводимой жидкости необ-ходимо 100 ккал энергии, 2,0 ммоль калия и 2,5 ммоль натрия(5). Назначили сле-дующие препараты: глюкоза 10% с инсу-лином (1ед./4г), т.к. основным источни-ком энергии являются углеводы, на их долю приходится до 50% всего энерго-обеспечения, или 2 — 5 г/кг массы в сутки (энергетическая ценность углеводов — 1 г дает 4 ккал). Для синтеза специфических органных белков в парентеральное пита-ние включили экзогенный расщепленный белок в виде аминостерила. Суточная дозировка по аминокислотам составила 0,5 — 1,0 г/кг массы. Средняя скорость внутривенного введения аминостерила — 1,5 мл/кг в час (для метаболизма 1г азота необходимо 120 — 200 ккал энергии). Для восполнения потребности в воде и элек-тролитах на начальных этапах был назна-чен раствор Рингера-Локка с панангином (1ммоль К+/кг), физиологический раствор, а далее дисоль. По симптоматическим показаниям применялись: из бензодиазе-пиновой группы — диазепам (реланиум), как седативное и противосудорожное; для положительного влияния на обменные процессы и кровообращения мозга ноо-тропное средство — пирацетам; эссенциале — нормализация метаболизма липидов, белков, детоксикационная функция; при-менялись также рибоксин, анальгетики, преднизолон. Внутрь сорбенты — энтерокат, альфогель. Подкожно — сульфокамфо-каин, витамидин. Проведен недельный курс цефалоспаринов в терапевтических дозах.

В дальнейшем, после курса лечения, состояние его улучшилось: животное стало более активное, появился аппетит, рефлекс зрачка восстановился, уменьши-лась ригидность массетеров. К уже назна-ченным препаратам были добавлены мет-ронидозол, карсил, раствор 10% глюкозы заменен на 5%. Был проведен курс магни-тотерапии, сульфодиметоксина, циклофе-рона. Впоследствии (через 3 недели) обезьяна прошла период реабилитации. Митя получал биоцифит, стрептобифид, препараты содержащие железо, гомеопа-тические препараты (арника, камфорору-биний и др.), что сказалось на стабилиза-ции его состояния.

Животное стало проявлять свой нрав уже на 3 — 4 день лечения, как только состояние стало улучшаться. Возникла необходимость в четких действиях лечащего персонала, т.к. нельзя было забывать, что имеешь дело не с простым комнатным животным. Макак в качестве пациента может быть весьма агрессивен, что требует постоянного повышенного внимания. В нашем случае все процедуры с Митей проводились исключительно на руках у владельцев, которые были предупреждены о возможных последствиях.

Работа с этими непредсказуемыми животными очень интересна, но нельзя забывать что, контакт с приматами всегда сопряжен с определенной опасностью для здоровья человека и требует строгого соблюдения правил как общей, так и личной техники безопасности при общении и лечении этих созданий.

Красавец-жираф: у этого животного самое высокое кровяное давление

На первый взгляд это создание кажется весьма непропорциональным: тонкие длинные ноги, большое туловище, маленькая голова и длинная шея. Но на самом деле это не так. Жираф весьма изящен и мил. К тому же у этого животного самое высокое кровяное давление. И это не удивительно. А вот почему так происходит, постараемся разобраться.

Почему же все нам так хочется покататься на жирафе? Неужели потому, что он красив и высок?

Да-да, это все о нем. О жирафе. О том самом, которого называют помесью леопарда и верблюда. Именно у этого животного самое высокое кровяное давление. И это не чудеса, свершающиеся по взмаху волшебной палочки. Организм жирафа должен в полной мере снабдить головной мозг кровью, а вот закачать так высоко кровь совсем непросто.

Чтобы кровь из сердца могла поступать вверх, обеспечивая полноценное питание головного мозга животного, кровяное давление повыше ему просто необходимо. Когда голова жирафа поднята, то давление на уровне головного мозга у него точно такое же, как и других не мелких млекопитающих.

Жираф — самое высокое из существующих сегодня животных. Почти половина его роста занимает шея. Как и у человека, у него семь шейных позвонков, единственным отличием является то, что они вытянуты.

Говорят, что много веков назад шеи у этих красивых животных были обычными, ну или совсем немного длиннее нормы. Но когда наступила засуха и стало меньше пищи, именно жирафы, которые были выше остальных, смогли дотягиваться до верхних листиков деревьев. Вот почему шансов на выживание и получение потомства у них было намного больше. Кстати, у совсем молодых жирафов шеи относительно короткие.

Эти важные животные спят очень мало, причем стоя. Но даже если и ложатся на землю, то стараются устроить голову поудобнее, положить ее на заднюю ногу, изогнув шею, или даже опереться о землю. Это занимает довольно длительное время.

Жирафу высокое давление не помеха

Итак, из-за длинной шеи у этого животного самое высокое кровяное давление. По подсчетам, оно примерно в три раза выше, чем давление у здорового среднестатистического человека. Сердечная мышца этого красавца способна перекачать кровь в мозг жирафа, а этот путь составляет 3,5 метра!

Казалось бы, из-за такой длинной шеи, которая помогает ему обхватывать подвижными губами мелкие побеги деревьев и листья на значительной высоте, жираф может сильно пораниться, ведь ветки бывают очень острыми. Но и здесь природа оказалась довольно предусмотрительной. Животное, имеющее самое высокое кровяное давление, обладает и рядом «приспособлений», которые позволяют ему не терять кровь, если оно порезалось или поранилось. Организм его устроен так, что при столь высоком кровяном давлении сосуды залегают глубоко (глубже, чем у остальных млекопитающих) и имеют достаточно плотные стенки с огромным количеством клапанов.

А вот интересно, что происходит, если жираф захотел напиться и опустил в воду голову? Неужели кровь не ударит в голову и не будет кровоизлияния? Да и после резкого подъема головы жирафы почему-то не испытывают головокружений. Даже человек сталкивается с подобным явлением. Жираф бы тоже такое испытывал, но ему повезло: кроме многочисленных кровеносных сосудов, в его шее есть особые клапаны. Когда животное наклоняется, они способны автоматически закрыться, и кровь к голове не приливает. Когда жираф резко задирает голову, эти же клапаны «запрещают» крови слишком быстро отливать от его головы.

Кит или жираф? Где природная справедливость?

По всем правилам жанра, именно самые крупные в мире животные — киты — должны обладать самым высоким среди всех млекопитающих давлением. Ан нет. Ведь эти огромные существа, несмотря на то, что их сердце значительно крупнее, чем у жирафа, не нуждаются в постоянном высоком артериальном давлении для того, чтобы происходило снабжение всех органов кровью и кислородом. К тому же оказывает на них не такое уж большое влияние.

А вот жирафу жить не так уж и просто. Взрослая особь может иметь рост около 6 метров, при этом шея будет длиной примерно полтора метра. А мозг-то надо обеспечивать питанием. Вот почему у этого животного самое высокое кровяное давление.

Для того чтобы его мозг хорошо работал при наибольшем подъеме головы (чтобы животное не грохнулось в обморок), его давлению просто необходимо быть намного выше, чем у остальных представителей фауны.

Когда жираф отдыхает лежа, он не может очень быстро встать: кровь просто не будет «спешить» к головному мозгу, и он запросто упадет. С таким ростом все движения у этих пятнистых красавцев довольно плавные и немного замедленные.

Вот теперь, разобравшись, в чем дело, можно с легкостью ответить на вопрос о том, у какого животного самое высокое кровяное давление? Конечно же у жирафа! Оно составляет 260 на 160 мм рт. ст.

Сравнение психики человека и обезьян

Многочисленные опыты доказывают, что между психическими способностями низших и человекообразных обезьян нет того разрыва, который отмечен рядом исследователей, и что низшие обезьяны по своей психике приближаются к человекообразным точно так, как последние родственны в этом отношении человеку. В соответствии с известным положением Энгельса, гласящим, что «изучая сравнительную физиологию, начинаешь от всей души презирать идеалистическое возвеличение человека над всеми животными», в свете этих данных науки заполняется также та пропасть, которую усматривали между обезьяной и человеком в области психологии. Новейшие исследования над человекообразными обезьянами — шимпанзе — доказывают, что они решают сложные задачи, свойственные им в их обычной обстановке, и не всегда справляются с легкими, но чуждыми им задачами. Современные обезьяны, хотя и происходят от общего с человеком предка, прошли также сложный путь эволюции и приспособились к лесной жизни.

Поэтому вместе со сходными чертами в развитии психики человека и обезьяны выявляются и их существенные различия.

Происхождение и развитие человека обусловлено трудовой деятельностью. Коренным отличием человека от животных является то обстоятельство, что «животное, в лучшем случае, доходит до собирания средств существования. Человек же производит их» (Энгельс Ф. Диалектика природы. ГИЗ, 1930. С. 44).

«Труд — первое основное условие человеческого существования, — и это в такой мере, что мы в известном смысле должны сказать: труд создал самого человека» (Энгельс Ф. Диалектика природы. ГИЗ, 1930. С. 61).

Решительный шаг для перехода от обезьяны к человеку был сделан в связи с переходом наших древнейших предков от хождения на четвереньках и лазания к прямой походке. Новый способ передвижения раскрепостил руки, которые стали совершенствоваться в «ловкости и мастерстве», причем «рука, таким образом, является не только органом труда, она также его продукт» (С. 62). В трудовой деятельности развилась членораздельная речь и общественная жизнь человека, вместе с которыми, как говорил Энгельс, мы вступаем в область истории. Если психика животных обусловлена только биологическими законами, то человеческая психика является результатом общественного развития и воздействия.

Человек — социальное существо, создавшее величественную цивилизацию. Человека отличают от всех животных постоянное прямохождение, относительно крупный мозг, членораздельная речь, необыкновенная способность к абстракции, рождающей сознание, систематический труд и общественная жизнь. Эти фундаментальные отличия определяют и многие другие. Поэтому нельзя допускать встречающихся порой благостных рассуждений о «равенстве» животных с человеком и даже об их «превосходстве» и тем более искать природу социальных конфликтов у людей в стадной жизни приматов, равно как и рассматривать явления общественного характера, исходя из биологии обезьян.

В связи с этим возникает вопрос: каков биологический уровень существующих отличий? Как их классифицировать с точки зрения зоологической таксономии? В 1929 г. английский анатом Артур Кейз определил у человека 1065 признаков, из которых 312 свойственны только человеку, 396 — человеку и шимпанзе, 385 — человеку и горилле, 354 — человеку и орангутану, 117 — человеку и гиббону, 113 — человеку и другим низшим обезьянам, 17 — человеку и полуобезьянам. Из приведенной градации видно в принципе, каково сходство строения тела у высших приматов, т.е. обезьян и человека.

Большие отличия обезьян от человека обусловлены приспособлением первых к жизни на деревьях. Эта особенность, в свою очередь, ведет к многим другим.

В отличие от всех животных обезьяны располагают очень развитой мускулатурой лица, что позволяет им, подобно человеку, широко использовать мимику. Сходны у них с человеком и другие мышцы: грудная, плечелучевая, живота. Удивительна подвижность губ обезьян; у карликового шимпанзе они красные.

Парадоксально, что именно головной мозг, наиболее отличающийся среди всех органов у человека и антропоидов по объему и весу, обнаруживает максимальное сходство в строении.

И все-таки, по какому бы принципу нейроанатомы ни классифицировали головной мозг в животном мире, человек именно вместе с обезьянами всегда оказывается на высшей ступени развития. У приматов значительно увеличена новая кора по сравнению с древней, причем самые новые структуры этой коры, лобная и височная области, как показал в 1937 г. профессор Г.И. Поляков, закладываются у плода человека очень рано, раньше, как ни странно, чем «старые» образования, и это, пишет другой советский исследователь, является как раз общеприматной характеристикой, ибо свойственно и мозгу обезьян, но не других существ.

Особую близость человек обнаруживает с африканскими антропоидами. Весьма осторожная в отношении сопоставлений мозга человека и обезьян профессор Ю. Г. Шевченко пишет: «Современные анатомы свидетельствуют, что головной мозг гориллы и шимпанзе сходен с человеческим не только по общему виду и расположению борозд и извилин, но также и по расположению архитектонических систем коры большого полушария. и по системам проводящих путей».

Современные нейроморфологи вполне поддерживают выводы о большом сходстве анатомии мозга человека и высших обезьян (конечно, при количественных отличиях в целом и отдельных структур мозга), о большем сходстве между ними, чем между человекообразными и низшими обезьянами и даже гиббонами. Получается, что нет «пропасти» между анатомией мозга человека и обезьяны, как нет и качественного отличия в строении мозга человека и антропоида. Остается сделать единственно верное заключение: отличие здесь только количественное, хотя функционирование, разумеется, во многом различно. В то же время между человеком и обезьянами, с одной стороны, и всеми остальными животными на Земле — с другой, наблюдаются весьма значительные различия.

Разумеется, существуют и важные различия головного мозга человека и обезьян — даже высших. Так, при почти одинаковой клеточной организации гомологичных участков шимпанзе вместе с тем обладает структурой волокон, обеспечивающих связи коры, значительно более тонкой, чем у человека, и это резкое отличие системы корковых связей отражает более низкий уровень функциональных возможностей, иначе говоря, умственной деятельности антропоидов в сравнении с людьми. Именно те участки коры, которые связаны с членораздельной речью у человека, имеют наибольшие отличия по сравнению с другими структурами у обезьян, включая высших. В 60-х гг. установлено большое сходство кариотипов человека и многих видов низших обезьян. При изучении филогении хромосом 60 видов приматов от мышиного микроцебуса до человека французский генетик Б. Дютрилдо (1979) установил полную аналогию. Доказательством близкого сходства и родства являются также «человеческие» генетические болезни у обезьян: синдром Дауна, алкаптонурия, аномалии развития. Комплекс гистосовместимости (сродства тканей, необходимого при пересадке органов) локализован в аналогичных локусах гомологичных хромосом шимпанзе, гориллы, орангутана и макака резуса человека.

Наибольшее сходство хромосом установлено у человека с шимпанзе — оно доходит до 90-98% (по разным авторам).

В то же время совершенно парадоксальным представляется невероятный разрыв между столь высоким сходством человека и шимпанзе в физиологии внутренних органов и обменных процессов и таким разительным отличием интеллекта.

Увеличение мозга от размеров его у австралопитека до величины у человека разумного — в эволюции произошло достаточно быстро, всего за 3-5 млн. лет против 65 млн. лет эволюции приматов. Это увеличение шло прежде всего за счет неокортекса, или новой коры. По данным К.Н. Филимонова (1949), площадь древней коры у макака — 93,8 мм 2 , у шимпанзе — 324,8 мм 2 , у человека — 480 мм 2 . Разница между двумя последними, как видим, не так уж велика. Зато новая кора резко нарастает даже в ряду приматов: у макака — 6,456 мм 2 , у шимпанзе — 22,730 мм 2 , а у человека -80,202 мм 2 .

Старые же элементы мозга, а именно они преимущественно управляют «внутренней» жизнью организма, изменялись не столь быстро, не столь «принципиально».

Итак, наиболее резко на пути к человеку менялся мозг, его новые формации, которые и регулируют «новейшие», высшие функции. Самым ярким выражением этих функций у животных является поведение. Мы уже о нем говорили, касаясь приматов в целом. Рассмотрим его же теперь специально у высших и низших обезьян.

Научное изучение интеллекта обезьян началось с Ч. Дарвина. Ему принадлежит книга, которая и в наши дни остается классической в своей области, — «О выражении ощущений у человека и животных» (1872). В ней, в частности, показано, что мимика обезьян сходна с человеческой. Дарвин считал это следствием сходства мускулатуры лица у приматов. Он же определил, что мимика, выражение эмоций являются, как мы бы сегодня сказали, средством коммуникации. Дарвин заявил и о такой подробности: антропоид способен мимически выражать почти все человеческие эмоции, кроме изумления, удивления и отвращения. Некоторые нынешние авторы склонны подтвердить это мнение, но наша замечательная исследовательница Н.Н. Ладыгина-Котс изобразила в своей классической книге «Дитя шимпанзе и дитя человека» и эти выражения у шимпанзе. Дарвин считал, что интеллект человекообразной обезьяны отличается от человеческого только количественно, но не по качеству.

А дальше судьба науки о поведении обезьян сложилась противоречиво. Одни авторы, как правило, сами работавшие с шимпанзе, восхищались интеллектом высших обезьян, говорили о необыкновенном сходстве его с человеком, другие отрицали это сходство. С 10-х гг. XX в. от бихевиористов распространилась традиция считать, что у всех животных поведение «одинаково животное». Эта традиция дает себя знать до наших дней, правда, во все меньшей степени.

О высоком уровне интеллектуальных способностей антропоидов говорили Р. Йеркс, В. Келлер, Н.Н. Ладыгина-Котс, И.П. Павлов, а в наше время все, кто систематически изучает высших обезьян в природе или в неволе. Противоречивым оказалось в отечественной науке толкование наследия в этой области Ивана Петровича Павлова. Великий физиолог относился отрицательно к некоторым интерпретациям наблюдаемых фактов зарубежными зоопсихологами. Но после того как он сам лично приступил к изучению поведения шимпанзе, И.П. Павлов не один раз говорил о необыкновенно высоком уровне поведения человекообразных обезьян. Ему принадлежат слова о наличии у обезьян, подобно человеку, собственного внутреннего мира, об особом исследовательском интересе у них, приближающем их в этом к человеку, о необыкновенной любознательности шимпанзе и ее генетической связи с любознательностью человека. Это И.П. Павлов поражался тому, «каким манером» человек ухитрился вырыть столь глубокую яму между собой и животными. Наконец, ему, творцу учения об условных рефлексах, принадлежит мнение, высказанное дважды, поразившее его учеников и вызывающее споры в наши дни:

«Когда обезьяна строит свою вышку, чтобы достать плод, это «условным рефлексом» назвать нельзя. Это есть случай образования знания, уловление нормальной связи вещей. Это — другой случай. Тут нужно сказать, что это есть начало образования знания, улавливания постоянной связи между вещами — то, что лежит в основе всей научной деятельности, законов причинности и т.д.».

Это высказывание, сделанное за три месяца до смерти «старейшины физиологов мира», совершенно недвусмысленно отражает его оценку обезьян.

В 70-е гг. М.А. Дерягина (1986) начала цикл сравнительных исследований манипуляционной активности приматов. Разработанный ею метод количественного анализа этой важнейшей формы поведения, которая составляет основу пишедобывательного, гнездостроительного, орудийного и других видов поведения, был основан на иерархической модели поведенческого акта. Позднее М.А. Дерягина обратилась к сравнительному анализу разных видов коммуникации у приматов, сочетая наблюдения за животными в вольерах (зоопарки), а также в полуестественных условиях Сухумского питомника. Использованные ею методы объективной количественной регистрации поведения можно рассматривать как непосредственное продолжение и развитие этологических методов.

М.А. Дерягина трактует технические особенности манипуляционной деятельности человекообразных обезьян как предпосылку к использованию орудий и к возникновению трудовой деятельности человека.

Она перечисляет следующие их особенности :

наличие у обезьян руки с высокоразвитой хватательной функцией,

независимые действия передних конечностей,

изолированные действия пальцев,

способность к тонким, дифференцированным операциям,

разнообразие приемов фиксации объектов,

возможность опосредованных действий с объектом и т.д.

Главное же, что выделяет Дерягина, — высокая способность высших обезьян производить не только сами действия, но цепи действий — именно они, по мнению автора, составляют качественно иной характер поведения антропоидов в сравнении со всеми другими животными Земли. Перечисленные особенности недоступны другим животным.

Многие неврологические заболевания человека и шимпанзе и даже других обезьян очень сходны. Сравнительно недавно стало известно, что обезьяна — единственное животное, которое с успехом используется в психиатрических исследованиях: при изучении модели изоляции, фобии, депрессии, истерии, неврастении, аутизма и других черт шизофрении. Удовлетворительную модель психоза человека можно получить при «социальной» изоляции обезьян.

В настоящее время получены важные результаты, уже используемые в практике, по изучению на низших обезьянах модели депрессии человека. Эта работа начата до Второй мировой войны в Висконсинском университете Г. Харлоу и продолжена его учениками. Разнообразные формы глубокой депрессии у макаков-резусов, как правило, развивались в результате разлучения обезьян с объектом привязанности, например малыша с матерью, что отражалось тяжело на обоих. Симптоматика депрессии у обезьян во многом параллельна подобным состояниям у детей и взрослых людей: подавленное настроение, расстройство сна, отсутствие аппетита, явное снижение двигательной активности, потеря интереса к играм. Показано, что у детенышей разных видов макаков, изолированных от сверстников или от матерей, так же, как у самих самок, развиваются нарушения клеточного иммунитета наподобие тех, которые происходят у взрослых людей после тяжелой утраты. Состояние депрессии у обезьян может длиться годами, а главное, уже во взрослом состоянии животное оказывается биологически неполноценным, излечить же его чрезвычайно трудно. Разлучение вызывает не только депрессию, но и другие расстройства, всякий раз связанные с «персональной» историей жизни каждого индивида.

Вызывает также интерес недавно разработанная на макаках лапундерах модель жестокого обращения родителей с детьми. Приведенные сведения получены за последние два десятилетия, а ведь многие годы психиатрия была совершенно лишена экспериментальных моделей, считалось, что нельзя повторить на животных столь специфические болезни единственного социального существа — человека.

Эмоции обезьян (не обязательно высших, но и низших!) не просто сходны с человеческими. Они нередко «по-человечески» и проявляются, иногда без параллелизма между тем, что внешне можно заметить в поведении примата, и тем, что происходит в его вегетативной нервной системе, «внутри»: сердце у раздраженного павиана готово выскочить из груди (тахикардия), но он скрывает свое возмущение от других, «спокоен», заторможен, и, наоборот, животное недвусмысленно угрожает противнику, демонстрирует грозные клыки и резко поднимает брови, а изменения в вегетативных функциях отсутствуют. ( Можно отметить что и артериальное давление, и электрокардиограмма, частота сердцебиений у обезьян такие же, как и у человека).

Высшие обезьяны поддаются гипнозу, который можно у них вызвать обычными методами. Недавно показано, что гориллы преимущественно используют правую руку, а это говорит об асимметрии мозга у обезьян, аналогичной ассиметрии мозга человека.

Особенно большое неврологическое и поведенческое сходство человека и высших обезьян установлено в младенчестве и в детском возрасте. Так, Л.А. Фирсов, изучавший поведение высших обезьян, в том числе и с момента их рождения, показал, что психомоторное развитие у детеныша шимпанзе и ребенка протекает одинаково. К аналогичному выводу пришли канадские психологи М. Мэтью и Г. Бергерон (1981), изучавшие познавательные способности у четырех детенышей шимпанзе по системе учета периодизации умственного развития, разработанной швейцарским психологом Жаном Пиаже.

Оценивалось развитие представлений о наличии или исчезаемости объекта, о причинной взаимосвязи, способности к подражанию и т.д. Показано, что развитие этих способностей у шимпанзе проходит те же шесть стадий по Пиаже и в том же порядке, что и у ребенка. Хотя у малыша шимпанзе представления о причинности выражены значительно меньше, чем у детей, стадии имитации, наличия объекта и развития большинства поведенческих признаков были такими же, что и у человека. Различие состояло лишь в числе признаков, что, по мнению авторов, говорит только о количественном, но не качественном отличии развития когнитивных (познавательных) способностей у обоих приматов.

В рамках весьма почитаемой психологами схемы Пиаже можно, заключают авторы, говорить о зачатках умственных представлений у шимпанзе. Последние достигают VI стадии развития, причем без принуждения, спонтанно, а эта высшая стадия является базой использования символов у детей.

По системе Пиаже изучала и развитие детеныша орангутана до двух лет антрополог-психолог Станфордского университета (США) Сюзанна Шевалье-Школьникофф. Исследовательница, по ее словам, задавала себе вопрос: «С кем я работаю?» Слово «объект» для Самары (так звали маленького оранга) не подходит: это восхитительная маленькая личность, пишет автор, которая изучает свое тело, сосет палец, сжимает одну руку другой, воспринимает предметы, как ребенок, экспериментирует с ними при познании их назначения и при решении задач (это стадия V), любит подражать, обожает играть в прятки, а когда ей через стекло показали ребенка человека, она реагировала на него точно так же, как и он: приложила руку, всматриваясь, и заулыбалась. Так повторялось несколько раз.

Развитие ребенка и орангутана было удивительно сходно. Детеныш проходил те же шесть стадий интеллектуального роста, но различными темпами: на ранних стадиях (II — IV) Самара опережала ребенка на два месяца, но на V-VI стадиях ее развитие сравнительно замедлилось. На стадии III у нее отмечены первые признаки социальности, контакта с человеком.

Но установлено и отличие. Детеныш оранга проходит только первую стадию «вокального» развития, а ребенок все шесть. Самара овладела только эмоциональными звуками, никогда не лопотала и не ворковала. Хотя орангутаны относятся среди антропоидов к отпетым молчунам, тем не менее это очень важное различие.

Конференция педиатров Национального института здоровья и развития детей (США) заключила, что макаки-резусы могут использоваться для изучения поведения детей до 4-летнего возраста. По способности к решению сложных задач сопоставима с ребенком этого возраста и обезьяна Нового Света саймири.

Что же касается шимпанзе, то, как считает давно работающий в этой области В. Мэзон (США), по способности абстрагировать такие свойства предметов, как размер, форма, цвет, ширина и т.д., они подобны детям 2-3 лет, а по возможностям «проектировать» или «картировать» отдельные действия в окружающей среде достигают уровня ребенка в возрасте от 4 до 7 лет.

Источники: http://www.invetbio.spb.ru/journal/articles/n3x10.html, http://fb.ru/article/263245/krasavets-jiraf-u-etogo-jivotnogo-samoe-vyisokoe-krovyanoe-davlenie, http://biofile.ru/bio/15969.html